Почему так случилось, что некогда процветающий колхоз «Прогресс» не выжил в наше время, как и многие другие в нашем районе? Да что говорить о нас, и по всей стране, куда ни глянь, зияют пустотой тоскливые окна брошенных домов. Хочу поделиться своими размышлениями на эту тему.

У меня такое мнение, что уже изначально коллективные хозяйства, то есть колхозы, были обречены. Вспомним, как они создавались - на слезах сирот и невинно замученных людей. У моей мамы, Тулановой Валентины Павловны (Цветкова в девичестве), отец, Павел Герасимович, был простым крестьянином, тружеником, держал две коровы и лошадь. Его арестовали как кулака и посадили, скотину отобрали. Такого горя не смог перенести его отец, Герасим, от переживаний он вскоре скончался.

Через несколько дней в вечернее время к ним в дом пришла группа большевиков и выбросила всю семью на улицу - бабушку, мать и четверо детей, мал мала меньше: самой старшей (моей маме) было 5 лет, а самая маленькая, Зоя, еще качалась в зыбке. Это было в 1931 году. Стояла зима. Бедные женщины с детьми на руках ползли по снегу, просились в дома односельчан, но те боялись и не пускали. Сжалилась лишь одна дальняя родственница, Александра, и пустила в свой дом.

Новую власть судьба раскулаченных не заботила, страдающие невинные дети не вызывали у нее жалости. Также раскулачили семьи родителей и моего отца, Туланова Николая Константиновича, и родителей моего мужа, Шульги Валерия Васильевича. Так уничтожалась самая трудолюбивая часть крестьянства. Досталось и Церкви: большевики смели с лица земли храм, а с ним и село Онуфриевское - мое родное село, в котором я появилась на свет.

Во времена советской власти труд у колхозников был рабски тяжелый, от зари до зари, даже времени на свое хозяйство почти не оставалось. Хозяйки надрывали свое здоровье, чтобы с трех часов утра затопить печь, всех накормить, управиться по хозяйству, а потом выполнять тяжелую работу в бригаде. А вечером опять - дом, огород, дети... Никакой механизации тогда не было, все вручную - корма подать и воду натаскать от речки. Покоса не давали, облагали непосильными налогами, да еще и паспортов не было у людей, а без них никуда не деться. Мужики за рюмку взялись, так и пьют до сих пор. И что теперь осталось от былой русской деревни…

Да и сейчас в колхозах условия работы мало в чем изменились. Из-за непосильного труда, поднятия тяжестей подорвано здоровье еще не старых женщин. Пройдите по деревне - едва не все жители инвалиды. Самая тяжелая работа - работа с землей, а платить за работу колхозникам нечем. Колхоз задавлен непомерными ценами на электричество, на солярку, которая почти в три раза дороже молока. Нет прибыли - нет и развития. Последняя молодежь подалась в город, а те немногие патриоты, которые любят деревню, живут или за счет своих пенсионеров-родственников, или трудом по уходу за домашней скотиной. Землю колхозникам дали, у каждого свой пай. Сколько лет мы смотрим, как зарастает эта земля, не приносит урожая. И колхоз ничего сделать не может. Получается почти по Чехову: «Тысяча десятин и ни гроша в кармане». Но земля - дар Божий человеку, и он должен в поте лица своего добывать на ней хлеб насущный. И если есть у кого-то силы и желание, пусть ее обрабатывает! 

Нашему району повезло - на фоне упадка сельского хозяйства у нас построен животноводческий комплекс по производству молока. Земля у этого хозяйства вся обработана и дает неплохие урожаи. Мы видим, что на землю пришли хорошие хозяева. Как этому не радоваться? А искать виноватых сейчас - дело неблагодарное.

Татьяна Шульга, Газета "Борисоглебские вести" №6 от 15.02.13