Журналист, эколог, писатель и публицист - это все ипостаси его многогранной личности. Но большинству ярославцев он известен прежде всего как политик, бессменный депутат Государственной думы России. Впервые он был избран в Верховный Совет РФ в 1990 году. После расстрела парламента в 1993 году четырежды становился депутатом Думы по одномандатному Рыбинскому избирательному округу. Таких бессменных с 1990 года депутатов-одномандатников в Государственной думе России всего трое. Из 450 ее членов. Феномен удивительный. 

- Анатолий Николаевич, не тяготит вас этот полтинник? Все-таки полжизни позади(статья от 2006 года - прим. МБ).

- Возраст не чувствуется. По-прежнему полон сил и энергии. Хотя, конечно, 50 лет - это тревожный сигнал для любого. Надо оглянуться, осмотреться, что налопачено, что не сделано.

- О вечном не пора задуматься?

- О том мире всегда надо думать.

- Вы считаете себя православным человеком?

- Конечно. И я крепко придерживаюсь православной традиции, утверждающей, что Бог - это любовь. Вот некоторые монахи в нашем Борисо-глебском монастыре проповедуют, что Бог - это не любовь, но страх. А монастырь рассматривают как религиозный спецназ, а это неправильно.

- А вы человек крещеный?

- С глубокого детства. Отец и мать у меня строители, работали в Ленинграде, отец ремонтировал, в частности, военно-морской музей. Потом они уехали поднимать целину, там, на целине, в 1956 году я и родился. Отец - из Тверской губернии. Его отца, деда моего, раскулачили в свое время, крышу дома сломали, а самого с семьей сослали. Отец же после армии поселился в Питере.

- А как же борисоглебская земля, деревня Редкошово, где, я знаю, вы в детстве жили?

- Моя мать борисоглебская, из села Покровское, а в Редкошове жила ее мать, к ней родители и вернулись. В первый класс я пошел в Ребровскую школу, а потом в Новоселках учился. Пацанами ходили гулять в Вахрево. Сейчас этой, уже моей родной по матери деревни давно нет: была признана бесперспективной. Только и остается в наших воспоминаниях. Кстати, мы оба любим рассказывать как анекдот, что наши вахревские парни редкошовских девок портили... А наши редкошовские парни потом вахревских лупили! В первый раз строптивость характера и общественная жилка у меня проявилась классе в 3 - 4-м, когда нашу учительницу выгнали из школы. Ее наказали за то, что она окрестила своего ребенка. Я тогда написал в ее защиту письмо в ЦК КПСС.

- И что, не выгнали из школы?

- Нет, но политбеседу провели. Ругали за «религиозный дурман». И бабушку ругали, что иконы висят в избе. А заканчивал десятилетку уже в Ивановской школе. 12 километров ежедневно до нее от дома: летом - на велосипеде, зимой - на лыжах. В этой школе много занимались защитой природы, лесов, экологией. Была у нас так называемая «зеленая республика», меня выбрали ее президентом, был свой штаб, устав, лесничество, садом занимались. О нашей республике писал журнал «Юный натуралист», показывали нас и по центральному телевидению, была там тогда такая передача - «Ребятам о зверятах».

- А после школы?

- Хотел поступать на биофак ЛГУ, но испугался математики, не поехал. Окончил часовое училище в Угличе и даже поработал мастером-сборщиком на «Чайке». После армии в Ленинградский государственный университет все же поступил. Но неисповедимы пути Господни - на журфак. Впрочем, в армии много писал в газеты.

- Там же, в армии, и в партию, как многие, вступил?

- Обижаешь. С 4-го класса у меня, как понимаешь, натянутые отношения были с партией. У нас дома всегда была живность: коровы, овцы, телята, козы. Мальчишкой я любил их пасти на вольном воздухе. Отец хозяйственный у меня. Пойдет накосит себе сена - его отнимают. Пока в колхозе сено не заготовят, косить для себя не давали. Мать ведро набрала зерна, которое осталось после комбайна - нельзя... Она взяла сгоряча в пыль зерно опять и высыпала. Лошадь нельзя было держать. Душа моя против всего этого протестовала. В седьмом классе я написал первую повесть. Послал в «Пионерскую правду». Оттуда пришло письмо, где меня отчитали резко, что слишком критично смотрю на нашу советскую действительность.

- Не жалеете, Анатолий Николаевич, что стали журналистом?

- Журналистика самая прекрасная профессия. Она дает возможность защитить добро и осудить зло, решать многие важные для народа проблемы. С 1982 года я работал завотделом писем в борисо-глебской районке «Новое время». Писал о культуре, экологии, социальных проблемах. Любил писать о чудаках, людях мастеровых, дельных. Таких, например, как резчик по дереву Алексей Гаврилович Пичугин. Поскольку он сидел в лагерях, то долго о нем ничего не печатали. Эта работа журналистская никогда не была мне в тягость.

- Как вы пришли в политику?

- Когда в конце 80-х годов прошлого века власти задумали строить атомную тепловую станцию - у села Раменье, озера Спасского, на границе Борисоглебского и двух других районов, мы подняли народ. Были митинги, протесты, многочисленные публикации. На этой волне я и стал известен, и в 1990 году люди избрали меня в Верховный Совет РФ.

- Анатолий Николаевич, что интересно, тогда на волне критики и интереса к гласности в депутаты союзные и российские прошли десятки журналистов. Но сейчас в парламенте журналистов единицы. Вы один из немногих.

- А мне не стыдно за свою политическую деятельность. Я никогда не кривил душой. Никогда не выступал против народа. Всегда старался откликнуться на просьбы и нужды людей. Никогда не голосовал против совести. Мне предлагали и министерские посты, четырежды - квартиры в Москве, но как жил, так и живу в Борисоглебе. 14 лет жил в номере гостиницы «Россия», 14 лет ходил по Красной площади, любовался ею, знаю каждый изгиб храма Василия Блаженного. Сейчас, когда гостиницу снесли - дали двухкомнатную служебную квартиру на Улофа Пальме. Так номер в «России» был уютнее.

- Говорите, вам нечего стыдиться, а все же за что стыдно как депутату?

- Стыдно, что наш парламент не стал свободным, независимым органом, который действительно решает судьбу страны. Что ни реформа у нас в России - а Госдума поддерживает эти реформы - то против людей. Дума сейчас превратилась в департамент голосования при правительстве и администрации президента. Видимо мы, оппозиция, мало сделали, чтобы народ оппозицию на выборах поддержал.

- А тем не менее вас вот орденом наградили. Значит, вы вроде как бы и не в оппозиции уже.

- Был и есть в оппозиции. Тут выбор незатейлив: либо ты с народом, либо с властью. С народом - оно уютнее. А что касается орденов, то меня на них сто раз выдвигали. Последний раз на орден Почета. Но когда я стал выступать против строительства нефтепровода рядом с Байкалом, мне в администрации президента сказали: ну теперь, Грешневиков, ничего не получишь! Впрочем, дали. Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени. И это за 15 лет депутатства.

- Не устали ли вы в депутатах? Может, стоит попробовать себя в ином качестве, например, в губернаторском?

- Честно сказать, к 50 годам чувствую, что вырос из депутатских штанишек. Хочется большего. Можно было бы попытаться пойти и в губернаторы. И если бы их у нас, как и раньше, избирали, я бы попробовал. А с назначением я категорически не согласен. К сожалению, демократию у нас потихоньку свернули: отменили графу «против всех» в бюллетенях, установили высокий семипроцентный барьер для партий на выборах в Госдуму, отменили одномандатные округа. Но в монахи идти я не собираюсь. Еще поборемся.

29.08.2006

Источник