Главная Борисоглеб литературный Геннадий Чугунов Геннадий Чугунов. Бабушта и Папешта

Яндекс.Метрика
Геннадий Чугунов. Бабушта и Папешта
( 7 Голосов )
Борисоглеб литературный - Геннадий Чугунов
26.02.2017 22:14

20170226Г. Чугунов

Бабушта и Папешта

Рассказ 

Небольшая комната. В ней две кровати по бокам - одна высокая на двоих, другая небольшая для одного. Это были старинные железные кровати с витыми спинками, по краям которых сверху были привинчены красивые серебристые шары. На аккуратно заправленных кроватях возвышались мягкие пирамидки подушек, накрытые узорчатой накидкой, а понизу были пущены узорчатые подзоры. Посередине у окна стоял небольшой столик с настольной лампой под названием «грибок». На окне висели белые кружевные занавески, которые не закрывали окно, а просто свисали по его краям. В углу комнаты на полочке стояла небольшая иконка с лампадкой. Всё это незатейливое убранство создавало особую атмосферу спокойствия и умиротворения.

За столом сидит мальчик лет семи и внимательно смотрит в окно, а там то ли осень, то ли зима - непонятно. Создавалось такое впечатление, что осень запуталась и не знала уходить ей или всё же подождать. Зима вроде бы и рада вступить в свои полные права, только вот Дед Мороз, словно заблудившийся гуляка, появлялся ненадолго и снова отбывал в загул. В общем, полное безвластие, я бы сказал «вселенская анархия». От этого то дождь, то снег и непролазная грязь.

Мальчик сидел не шелохнувшись, подперев подбородок кулачками рук, и внимательно смотрел в окно, словно там происходило что-то невероятное и очень интересное.

Но вот правая рука его потянулась к носу и он пальцем, не отвлекаясь от окна, начал тщательно ковырять в носу. Он явно не торопился и только после того, как почувствовал, что добыча в полной мере обосновалась на пальце, вытащил козявку внушительных размеров. Он вожделенно рассматривал её со всех сторон, словно искал в ней какие-то недостатки. Когда она прошла этот строгий контроль он с явным удовольствием отправил её в рот и снова с невозмутимым видом стал смотреть в окно, посасывая странный продукт, созданный в его носу. Через некоторое время, к носу потянулась левая рука, но в это время вошла в комнату бабушка. Это было крупное неземное создание, с виду обычная русская женщина: в сарафане, с фартуком поверх него, и белым платком на голове, кончики которого были завязаны спереди. Она как русская икона стояла, скрестив руки на груди, смотрела на мир всёпонимающим взглядом, освящая всё вокруг своим теплом и добротой. Увидев это странное священнодействие, она возмутилась:

- Папешта, что же ты делаешь - паразит эдакий. А? Что же ты всякую дрянь в рот суёшь? - внучок никак не отреагировал на это эмоциональное замечание и спокойно оправил очередную козявку в рот.

В местечке где бабушка родилась заменяли в некоторых случаях две последние буквы «ка» в конце слова на частичку «та или тя», а иногда их просто добавляли к словам. Например, мамтя, бабушта, папешта или Юртя. Говорили при этом протяжно, с напевом. Так по воле бабушки, он на несколько лет стал Папештой, а она для него Бабуштой.

Он дружил с бабушкой и знал, что она его никогда не обидит. Как бы она его не ругала, но в её голосе всегда звучало: «Ну, что же ты так делаешь? Ты же хороший!» Он естественно пользовался этим. И действительно, вместо того что бы отвесить подзатыльник, бабушка из кармана фартука достала горсточку очень популярных в те времена слипшихся конфет под названием «подушечки» и положила их на стол:

- На вот, это повкусней будет!

Внучок под имением Папешта невозмутимо отколупывал конфетку за конфеткой, отправлял их в рот и снова продолжал внимательно смотреть в окно. Не поворачивая головы, он вдруг спросил:

- Бабушта, а почему все листья на липе упали, а два листочка не хотят падать. Они что, будут весны дожидаться?

Бабушку этот вопрос явно застал врасплох. Наступила тишина. Бабушка внимательно посмотрела на своего внучка, словно видела его впервые. Затем, перекрестив его и себя, она с лёгким возмущением произнесла:

 - Господи, прости его грешного! Господи, прости меня грешную. Спаси и сохрани его! Ну о чём ты всё время думаешь? Делом бы занялся! Какие листочки, что за листочки? - продолжала бормотать она и пошла к выходу. Но вдруг остановившись негромко сказала:

- Ты знаешь поле возле стадиона?

- Ну да, знаю, - ответил внучок и быстро повернулся к бабушке.

Он почувствовал, что она что-то опять придумала и его явно ждали новые приключения. Он хорошо помнил, как однажды она пригласила его пособирать смородины в заброшенном саду, который оказался совсем не заброшенным. Они вместе с бабушкой так драпали - что пятки сверкали. Тогда сторож пульнул в них из ружья солью. Но всё обошлось. Не попал.

- Да, знаю я. Оно колхозное. В этом году там морковку сажали.

- А ты откуда знаешь? - спросила бабушка.

- Так все знают. Там многие ту морковку воруют.

- Тоже мне скажешь! Воруют... - с недоумением произнесла она и добавила. -  Она же всё равно пропадёт! А мы с тобой завтра рано утром накопаем этой морковки и никто ничего не узнаёт, - почти шёпотом произнесла она.

Внучок задумался, как будто в чём-то сомневаясь, и наконец сказал:

- Бабушта, а мама говорила, что воровать грешно.

- Говорила, говорила. Что, говорить - то! Пропадёт же морковка, сгниёт!

После незатейливых пререканий, они пришли к согласию, что возьмут немного. Как выяснилось, она давно всё продумала: приготовлена была старенькая одежда и обувка. Ещё она для внучка и себя приготовила два небольших рюкзачка под названием «котомка». Это был матерчатый мешочек, в углы которого закладывались камешки, и эти углы перевязывались верёвкой. Горлышко мешочка завязывалось этой же верёвкой. В общем, это был почти рюкзачок.

 Об одежде надо рассказать отдельно. У бабушки из тёплого был тулупчик овечий, шаль и ватные штаны, какие выдавали рабочим-строителям. На голове у мальчика был классический «треух» - шапка такая. Ватные штаны ему были явно велики и доходили до подмышек, крепились на плечах верёвочками. Ещё была фуфайка стёганная, почти до пят, и валенки с калошами. Эти калоши тоже были привязаны бечёвкой, чтоб не потерялись. Причём одна калоша была настолько велика, что внучку для того что бы идти, надо было левую ногу поднимать повыше, словно прихрамывая. Из орудий труда у бабушки был какой-то странный скребок, а у мальчика - детская лопатка. Примерив спецодежду, внимательно посмотрев друг на друга, они сочли, что готовы к решительным действиям. Затем переоделись и всё снятое спрятали в чулан.

Наутро, когда весь рабочий люд оправился на заработки, наши заговорщики стали собираться. Быстро оделись. Попрыгали, как настоящие диверсанты, что бы ничего не гремело и уверенно пошли на дело.

До заветного поля было недалеко, с километр. Утренний морозец прихватил землю, и идти было несложно. Так, взявшись за руки, Бабушта и Папешта шли на «морковное дело». Вид этой забавной парочки был довольно примечательный: бабушка, в довольно основательном тулупчике, ватных штанах и больших валенках шла величаво, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Мальчик скорее семенил, чем шёл, слегка подпрыгивая из-за большой калоши, пытаясь идти в ногу с бабушкой.

Ну вот и пришли. Поле было накрыто плотным туманом. Метров за пятьдесят уже было ничего не видно. Они огляделись. Неподалёку, слева и справа, вырисовывались согнувшиеся фигурки. Что ж, значит они были не одиноки.

Встав на корточки, принялись ковырять землю. Поначалу сверху промороженная земля поддавалась с трудом, затем всё пошло гораздо легче. Морковку за морковкой они складывали каждый в свою тару.

- Бабушта, смотри какая большая морковка! - хвастался Папешта. Она в ответ:

- Посмотри, какая у меня! - и показала две большие морковины, которые переплелись с друг с другом. Он рассмеялся:

- Они что, обнимаются?

- Вот окаянный! Обнимаются они у него. Просто выросли вместе.

- Ну и росли бы рядом. А они видишь, как переплелись. О, бабуль! Смотри, а у меня три переплелись.

В общем, складывая добытые морковки в свои котомки, они при этом переговаривались: то морковка на зайчика похожа, то на поросёнка, а то на корни какого-то странного дерева. Время летело быстро и незаметно, а дело спорилось.

Мальчик огляделся:

- Бабушта, смотри-ка, туман то рассеялся.

И действительно, вдалеке, правда ещё в лёгком тумане, виднелись дома ближайшей к посёлку деревни. И вдруг, откуда ни возьмись, появился таинственный всадник. Самое ужасное - он двигался прямо на них. Окутанный туманом, он казался огромным и страшным. Вдобавок, издалека доносились явно неласковые слова и слышался свист, а затем прозвучал резкий и громкий, как выстрел, щелчок плети.

Малец заорал: «А-а-а!» От страха у него не было сил прокричать что-либо вразумительное. Бабулька быстро сообразила, что надо давать дёру. Внучок, слегка опомнившись, закричал: «Тика... ай!»

Великолепная парочка, подхватив свою добычу (бабулька успела при этом закинуть рюкзачок на плечи), понеслась. Мальчик, держась за бабушку, продолжал орать. Он мотался из стороны в сторону, спотыкаясь о свою же калошу. Бабушка лихо перепрыгнула через канаву, а вот мальчонка рухнул в эту канаву и заревел, я бы даже сказал, завыл. Реветь было от чего: с трудом выполз он из канавы и встал во всей своей красе, размазывая по лицу грязь, слёзы и сопли.

- Ну что ты всё ревёшь, как белуга, - сказала она.

Сторож уже дальше поскакал. Мальчик оглянулся и увидел - действительно всадник был довольно далеко от них. Он скакал вдоль поля, пугая других воришек.

Бабушка, посмеиваясь, смотрела на него. Да, вид у него был аховый: весь в грязи, в одной руке галоша, в другой котомка с морковкой. Слёзы, сопли и ещё что-то чёрное были размазаны по всему лицу. Она достала из кармана какую-то тряпицу вытерла его мордашку и руки. Затем, покопавшись в другом кармане, она извлекла оттуда большой пряник и протянула его внучку.

- На вот погрызи и успокойся, - ласково произнесла она, а калошу за ненадобностью выбросила. Привязывать-то её было нечем. Рукой почистила ему одежду, поправила шапчонку, добавила:

- Ну, что? Пошли, Аника-воин!

И пошли они, не спеша, переглядываясь друг с другом, довольные успешным завершением своего похода. Бабушка шла широким уверенным шагом, иногда поглядывая на внучка, а он семенил, слегка подпрыгивая, пытаясь не отставать от неё. Валенок то, который остался без калоши, совсем промок.

* * *

Прошло 62 года...

Небольшая комнатка в избе, в которой современная кровать с подушкой, накрытой одеялом. Напротив кровати стоит компьютерный стол, увенчанный звуковыми колонками, а между ними небольшая иконка, лошадка, когда-то слепленная дочкой из пластилина и картина с балаболками. Ещё много другой аппаратуры: микрофон, наушники, усилитель, сканер... У окна какой-то клавишный инструмент, а напротив - русская печь, изрядно испытанная временем, не в один десяток лет...

За инструментом сидит совсем седой бородатый мужчина в наушниках. Пальцами он периодически перебирает клавиши, затем он откидывается на спинку кресла и, глядя в окно, о чём-то думает...

За окном хулиганит осень, безжалостно срывая с деревьев последние листочки. Снега ещё нет, но и дожди приустали. Видимо они израсходовали выделенный матушкой природой соответствующий объём воды. Осень грустила и маялась в ожидании зимы.

Дед, слегка усмехается, возможно он вспоминает одну из причудливых картинок прошлого, смотрит на пальцы, почёсывает нос и снова усмехается. Конечно козявки его уже не интересуют и листочки его не беспокоят. Он снисходительно смотрит, как падают листья, и думает о бренности бытия и человеческой жизни. Он давно знает, что листочки упадут в соответствии со временем года, а затем снова появятся. Он замечает, как стало быстро лететь время. Годы, сменяя друг друга, так быстро летят, словно их кто-то подгоняет. И всё же, понимая, что время быстротечно, он с непонятным упорством, не очень понимая зачем, неторопливо перебирает клавиши, извлекая звуки мелодий из далёкого детства.

Странный, совсем седой дедушка пытается найти музыку сегодняшней жизни среди прожитых им дней, перелистывая страницы своей памяти. Он живёт этим поиском новых мелодий и стихов, словно впереди целая вечность!


Похожие статьи:

 
ОБЯЗАТЕЛЬНО поделись ссылкой с другими!

Недостаточно прав для комментирования - пройдите регистрацию на сайте